Экономика и жизнь

Переговоры о вступлении России во Всемирную торговую организацию заведут в тупик

 

 

 

Присоединение России к ВТО достойно Книги Гиннесса, как самое длительное за всю историю организации. Более того, эта процедура старше самой организации и даже Российской Федерации в нынешнем виде!

 

Дело в том, что первую заявку на присоединение к мировой системе свободной торговли подавал ещё СССР – в 1988 году. И называлась тогда эта система GATT – Генеральное соглашение по тарифам и торговле. Желание стать полноправным участником мирового рынка было столь велико, что в 1993 году Россия продублировала эту заявку. А в 1994 году написала заявление о присоединении уже к образованной на базе GATT ВТО. С тех пор прошло уже более 20 лет, Россия стала членом престижнейших G8 и G20, а вот попасть в число 150 свободно торгующих государств, среди которых есть даже Королевство Тонга и Республика Кабо-Верде (не говоря уж о Грузии), никак не удаётся.

 

Для банков и страховщиков приход в Россию иностранных конкурентов означал немедленную смерть. Соответственно российские переговорщики стали отстаивать идею сохранения в России высоких таможенных пошлин и тарифов.

В 1988 году присоединение СССР к GATT казалось возвращением в лоно цивилизации. В 1993–1994 годах присоединение России к ВТО виделось спасением от голода и бунтов. И даже в 1996 году начало переговоров знаменовало подтверждение Западом верности избранного российской элитой пути. Уже к 2000 году стало ясно, что Россия в ВТО принесёт больше пользы её членам, чем вне организации. А вот польза ВТО для России оказалась неясной.

 

В итоге первый открытый конфликт случился летом 2001 года, и закончился он победой России. Тогда американцы, чей вес в рабочей группе соответствовал их немалому весу в мировой торговле, потребовали предварительной международной экспертизы всех проектов российских правовых актов, касающихся регулирования внешней торговли. Российские переговорщики возмутились и пригрозили хлопнуть дверью.

 

Спасли ситуацию президенты: Владимир Путин попросил «друга Буша» осадить своих переговорщиков: дескать, негоже относиться к русским визави как к туземцам, да и сам процесс затягивать уже неприлично. И Джордж Буш согласился.

 

К этому моменту российские переговорщики стали смотреть на ВТО с позиции бизнеса. А бизнес, в свою очередь, оказался разделён надвое. С одной стороны – российские экспортёры, чья продукция подвергалась дискриминации на мировом рынке. Им присоединение к ВТО было выгодно, так как снимало барьеры входа. С другой – ориентированные на внутренний рынок производители, а также финансовый сектор.

 

Для банков и страховщиков приход в Россию иностранных конкурентов означал немедленную смерть. Соответственно российские переговорщики стали отстаивать идею сохранения в России высоких таможенных пошлин и тарифов.

 

Один из итогов того раунда – грандиозная битва за газ, развернувшаяся на переговорах с ЕС. Европейцы, привязанные к российскому газу, требовали выравнять российские внутренние и внешние тарифы – для честной конкуренции товаропроизводителей. Россия никак не соглашалась. Наконец в 2004 году был достигнут компромисс: российские тарифы на газ выравняются, но к 2012 году.

 

Ещё больше сложностей было на переговорах с американцами. Помимо курятины тут были вопросы пошлин на автомобили, самолёты, проблема допуска иностранных банков на российский рынок и прочее. В результате в сфере финансов у российской стороны чистая победа – запрет на филиалы иностранных банков останется даже после присоединения России к ВТО. Снижение таможенных пошлин на иномарки (в ходе переговоров – 25%, сейчас – уже 30%) будет проходить семь лет до вполне защитного уровня в 15%. Страховщики могут спокойно спать ещё девять лет, пока их иностранным конкурентам разрешат войти во все без исключения секторы этого рынка.

 

Однако к моменту заключения в 2006 году соглашения с США Россия уже настолько встала с колен, что играть по чьим-то, пусть и обязательным для большинства стран, правилам стало казаться обидным. К тому же и упрямство переговорщиков показало свою ценность. Например, поначалу практически никто не понимал, зачем Россия отстаивает право оказывать поддержку сельскому хозяйству, если ему за всю эпоху реформ и копейки из государственного кармана не перепало. Но как раз в 2006–2007 годах АПК начал возрождаться, в отрасль пришли серьёзные инвестиции – стало понятно: государству есть что здесь поддерживать.

 

Но главное, ВТО перестала интересовать российский бизнес. Металлурги, более всех страдавшие от антидемпинговых расследований, обзавелись иностранными «дочками», через которые и реализовывали свою продукцию в ЕС и США. К тому же всё более крупным покупателем металла становился стремительно растущий Китай – хоть и член ВТО, но заинтересованный в ликвидации дефицита больше, чем в соблюдении буквы соглашения. Нефтяникам и раньше было неплохо, а теперь они купались в дорожающей нефти и скупали квартиры в Москве и виллы в Испании.

 

Как итог: на самом финише, когда были завершены практически все двусторонние переговоры (только Грузия в 2006 году отозвала свою подпись), забуксовали многосторонние.

 

Владимир Путин, раздражённый бесконечными манёврами, в июне 2009 года в одностороннем порядке прервал переговоры с ВТО. Вместо присоединения к мировой системе решено было строить свою – на базе России, Белоруссии и Казахстана. Объявление о создании Таможенного союза (ТС) стало ушатом холодной воды. Дело в том, что по правилам таможенные союзы в ВТО не принимают. После присоединения – создавай с кем хочешь, а раньше нельзя.

 

И тут западные переговорщики согласились на немыслимое – в Женеве решили, что Россию можно принять и с «нагрузкой». Не исключено, что решающим аргументом здесь стали опять же чисто деловые соображения. Например, то, что Россия пусть и не стала островком стабильности в море кризиса, но всё ж до сих пор не растратила Резервный фонд, а её граждане вполне платёжеспособны. Упасть в объятия ВТО помешала только спешка, с которой создавался ТС. Выяснилось, что в этом союзе нет органа, который отвечал бы за услуги и системные вопросы…

 

На помощь России, оказавшейся «в интересном положении», пришла Америка. Во время визита в Вашингтон в конце июня – начале июля Дмитрий Медведев договорился с Бараком Обамой о ликвидации к 30 сентября всех тех «технических» барьеров на пути России в ВТО, за которые отвечали именно американцы либо сильно от них зависящие страны. Их было несколько.

 

Первый: особые преимущества «Газпрома». В США с 1988 года действует закон о запрете пропуска ещё в GАТТ стран, в которых определяющую роль играют государственные монополии. Второй: слишком маленькие, как считали в Вашингтоне, квоты на ввоз в Россию американской курятины. Третий: недостаточная защита интеллектуальной собственности Голливуда. Россия до сих пор находится в чёрном списке минторга США. Наконец, Вашингтон фактически поддерживал так называемую Кернскую группу (группа из 18 стран – экспортёров сельхозпродукции), которая требовала от России ограничить объёмы ежегодной госпомощи сельскому хозяйству 4 млрд долларов. Тогда как российское правительство настаивало на 9 млрд долларов.

 

Теперь в Женеве министр сельского хозяйства РФ Елена Скрынник на неформальных встречах с представителями Кернской группы предложила следующий компромисс: господдержка сельского хозяйства с уровня 2010 года (4–4,5 млрд долларов – речь идёт только о федеральном уровне) поднимается к 2012-му до 9 млрд долларов согласно аграрной госпрограмме. Но затем в течение пяти лет вновь возвращается к первоначальной сумме. «Кернцы», как говорят в Женеве, остались довольны.

 

Проблема «Газпрома» вообще снята – предстоят ещё переговоры на политическом этаже, но их подробности не раскрываются. Квоты на курятину увеличены, а санитарная самооборона ослаблена. Наконец, после принятия неделю назад Госдумой последних поправок в Гражданский кодекс успокоился и Голливуд, обеспокоенный российскими пиратами.