Экономика и жизнь

Экономический кризис нанёс серьёзный ущерб российским регионам. Сокращение доходов бюджетов субъектов Федерации по итогам первого квартала может достигнуть 30–70%. По прогнозу министра регионального развития Виктора Басаргина, к концу года лишь два субъекта Федерации – Москва и Санкт-Петербург – смогут обеспечивать себя самостоятельно. Остальные же крепко подсядут на дотации. Но далеко не факт, что центр сможет оказать всем им поддержку. Что происходит сейчас в российской провинции, выясняли корреспонденты «Нашей Версии».

 

До недавних пор в России было 11 регионов-доноров: вместе они формировали около 70% всей региональной части консолидированного бюджета страны. Но сейчас некогда успешные Липецкая, Вологодская, Самарская, Свердловская и Тюменская области, а также Республика Татарстан, Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский автономные округа вот-вот покинут список благополучных регионов.

 

Не всё гладко и в обеих столицах. По результатам февральского мониторинга Министерства регионального развития, в зоне риска оказались Москва, Санкт-Петербург, Ленинградская и Московская области. Состояние экономики в Первопрестольной по-прежнему лучше, чем в других субъектах Федерации, но кризис добрался и до неё – островков стабильности на карте России практически не осталось, констатировали в Минрегионразвития.

 

А ведь ещё совсем недавно министр финансов Алексей Кудрин прогнозировал, что число регионов-доноров в ближайшие 10–15 лет увеличится в два-три раза. По нормативам Минфина такими могут считаться не просто самые богатые регионы, а те, кто способен самостоятельно выполнять все свои обязательства и при этом делиться с федеральным центром.

 

Вообще же, для того чтобы оценить состояние каждого из субъектов Федерации, Минрегионразвития учитывало восемь критериев. Во-первых, динамику развития промышленного производства. Во-вторых, темп роста потребления электрической энергии. В-третьих, объём строительных работ. В-четвёртых, темп роста объёма розничного товарооборота. В-пятых, объём задолженности по зарплате. В-шестых, долю уволенных за месяц работников и тех, кому эта неприятная процедура предстоит в ближайшем будущем. В-седьмых, долю тех работников, кто отправлен в вынужденный отпуск или на неполный рабочий день. И, наконец, в-восьмых, темп роста бюджетных доходов данного региона.

 

 

«Наиболее высокий риск ухудшения ситуации можно прогнозировать в промышленных регионах с экономикой, ориентированной на доминирующую отрасль, – рассказывает ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры Оксана Гончаренко. – Наиболее сложное положение в таких отраслях, как металлургия, химическое производство, добыча и переработка нефти, угольная промышленность, а также машиностроение».

 

По словам эксперта, значительное снижение производства отмечено в Чувашии, Татарстане, Вологодской, Ивановской, Кемеровской, Костромской, Курской, Липецкой, Омской, Орловской, Свердловской, Челябинской и Ярославской областях. В этих же регионах наиболее высокими темпами растёт безработица, в том числе скрытая. Социальные риски Гончаренко оценивает как наиболее сильные в Чувашии, Владимирской, Ивановской, Калужской, Кемеровской, Нижегородской, Самарской, Ульяновской, Челябинской и Ярославской областях. «В этих регионах доля занятого населения в «кризисных отраслях» составляет более 25%», – говорит она.

 

Для регионов с диверсифицированной структурой экономики угрозу благополучию представляют высокая доля моногородов – населённых пунктов, в которых значительная часть населения работает на градообразующем предприятии. «В эту условную группу со средним риском входят Татарстан, Башкирия, Якутия, Хакасия, Пермский и Красноярский края, Иркутская, Томская, Архангельская, Ленинградская, Мурманская области», – продолжает Гончаренко.

 

Проблемы возникнут в первую очередь у тех, кто до кризиса неплохо зарабатывал и сам. «Серьёзные опасения вызывает перспектива развития регионов с высокой долей собственных доходов в бюджетах – у них неизбежно возникнут дополнительные риски в случае неисполнения первоочередных расходов бюджета на социальные нужды, – полагает Гончаренко. – К таким регионам относятся Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий АО, Челябинская, Свердловская, Липецкая, Кемеровская, Омская, Рязанская, Смоленская, Иркутская, Мурманская области, Забайкальский, Хабаровский и Красноярский края, Удмуртия».

 

Впрочем, Гончаренко отмечает, что на фоне промышленных регионов достаточно благоприятно развиваются аграрные. «Краснодарский, Ставропольский и Алтайский края, Ростовская область, также Орловская область, хотя в ней есть и свои издержки, – перечисляет Гончаренко. – В целом они менее затронуты кризисом, чем другие. Другое дело, что у нас аграрных регионов мало».

 

Басаргин, равно как и эксперты, констатирует тот нелепый факт, что те, кто работал и жил за счёт своей налоговой базы, находятся в тяжелейшем положении, в то время как дотационные субъекты Федерации резко вырвались в «передовики». К примеру, уже упоминавшийся Ханты-Мансийский округ, ранее уступавший по бюджету только Москве, оказался в группе риска. Причина понятна: падение цен на нефть.

 

Причём богатым регионам приходится ужиматься, в то время как дотационные, напротив, наращивают расходы. Подсчёты Минфина показывают, что субъекты, уровень зависимости которых от федеральных трансфертов превышает 60%, в первые два месяца 2009 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года повысили свои расходы на 26%. Немножко подняли свои расходы субъекты с уровнем трансфертозависимости от 20 до 60% (на 4,4%), ещё меньше – от 5 до 20% (на 2,9%). Те же, кто обеспечивал себя полностью и практически полностью, урезали расходы на 16,3%.

 

При этом высокопоставленные региональные чиновники, доказавшие, что их малой родине приходится сейчас хуже прочих, не скрывают своей радости от попадания в группу с «наихудшим» состоянием. Например, вице-губернатор Вологодской области Николай Костыгов довольно заявил: «Самое главное, это даёт возможность разговаривать на одном языке с Мнистерством финансов. Мы доказали, что нуждаемся в федеральной помощи в виде льготных кредитов, чтобы закрыть свои социальные обязательства». Любопытно, что та же Вологодская область в марте заняла абсолютное первое место в федеральном конкурсе по отбору субъектов РФ для государственного финансирования малого предпринимательства, организованного Минэкономразвития РФ, и получила право на получение субсидии – 114 млн. рублей.

 

Кроме Вологодской области на федеральную помощь теперь вправе претендовать Карелия, Чувашия, Мордовия, Карачаево-Черкесия, Тыва; Брянская, Орловская, Смоленская, Тульская, Ивановская, Костромская, Нижегородская, Самарская, Ульяновская, Кировская, Кемеровская, Челябинская, Магаданская области; Пермский край, Еврейская автономная область. Так, задолженность по заработной плате в среднем в этих регионах составила 202 рубля на одного занятого в экономике, что в 1,4 раза выше среднероссийского уровня. Особенно сильно пострадали бюджеты Карелии – почти в два раза, Вологодской области – на 61%, Костромской области – на 45%, Кемеровской области – на 37%.

 

Всего же, по итогам первого квартала, сокращение доходов региональных бюджетов может достигнуть 30–70%. Вместе с тем, по предварительным данным, в 39 регионах зафиксирован рост поступлений в бюджеты более чем на треть. Но этот статистический казус связан лишь с тем, что федеральное правительство выделило огромные средства на помощь регионам.

 

Компенсировать выпадающие доходы субъектов Федерации власти намерены с помощью резервных средств. Так, поправки в федеральный бюджет 2009 года предусматривают 300 млрд. рублей помощи субъектам Федерации. Но, по подсчётам Минфина, дефицит консолидированного бюджета всех российских регионов, по итогам нынешнего года, составит 800 млрд. рублей.

 

Из них только на текущие расходы субъектам не хватит 290 миллиардов. «Скорее всего помощи будет недостаточно и потребуются новые субсидии, – полагает Гончаренко. – Регионы ждут помощи предприятиям от центра. Минфин уже сказал, что гарантируются только социальные обязательства. По другим статьям большой помощи от центра не предвидится».

 

Собственно, как полагают эксперты, федеральное правительство несёт ответственность за плачевное положение субъектов Федерации. «Пропорция, которая была установлена к 2000 году в пользу центра, автоматически превращала большинство ещё самостоятельных регионов в получателей федеральных денег (раньше доходы делились 50 на 50, сейчас – 60 на 40 в пользу центра), – говорит член Общественной палаты политолог Вячеслав Глазычев. – В результате субъекты Федерации не могут свести концы с концами. И всё зависит от того, вовремя ли придёт помощь. Хотя, как показывает опыт, деньги редко приходят вовремя. Даже у сильных регионов возможностей для манёвра мало».

 

Понимание этой проблемы есть в центре. По словам вице-премьера Дмитрия Козака, правительство сейчас дорабатывает новую методику распределения федеральных средств между субъектами РФ. Как указывает Глазычев, на ходу изменить систему распределения просто невозможно. «Бюджет уже свёрстан, и так быстро такие вещи не делаются, – говорит он. – Но это надо хотя бы серьёзно обсудить, чтобы выйти к этому хотя бы на будущий год».

 

Пересмотреть взаимоотношения центра и регионов требуют и сами субъекты Федерации. Регионы разработали и внесли на рассмотрение в Госдуму свои антикризисные предложения («Наша Версия» подробно писала об этом в номере 14 от 13 апреля 2009 гада). Напомним лишь вкратце, что помимо денег от федерального центра субъекты Федерации просят перераспределить в свою пользу властные полномочия. Так, руководство Калининградской области выступило с предложением о введении прямого подчинения региональным властям ряда территориальных органов федеральной власти. Кстати сказать, ещё в докризисное время Козак обещал заняться сокращением представительства федеральных органов на местах.

 

Но значительная доля ответственности лежит и на региональных властях. По мнению Глазычева, многие губернаторы «засиделись». «Можно было терпеть нерасторопность, когда денег было в избытке, – считает политолог. – Сейчас, когда нужно принимать быстрые решения и брать на себя ответственность, у одних не хватает куража, а другие наталкиваются на невероятные ведомственные ограничения». Как рассказывает Глазычев, все ждали, что по весне избавятся от явно неэффективных региональных глав. «Но произошла очень ограниченная перетасовка», – напоминает он.

 

Числятся за лидерами субъектов Федерации и другие недоработки. «Большинство регионов закончили прошлый год с бюджетным профицитом, – добавляет Гончаренко. – Но в бюджетах на прошлый год, когда о кризисе ещё речи не было, очень мало кто позаботился о создании резервов на случай непредвиденной ситуации. И в трудные времена получилось так, что они не могут рассчитывать на себя».

 

Помимо изменений отношений центра и регионов, по мнению Глазычева, необходимо корректировать отношения между субъектами и муниципалитетами. «Там происходят колоссальное размывание и неэффективная трата денег, особенно на уровне районов, так что в последние деньги не доходят», – указывает эксперт.

 

Очевидно, что в новых условиях прежние отношения между органами власти всех уровней потребуют значительной корректировки. Иначе попросту не выжить. Притом ослабление сильных регионов, очевидно, не сулит ничего хорошего и дотационным субъектам Федерации, несмотря на то что у последних ситуация, если верить статистике, пока относительно лучше.

 

 

В ноябре прошлого года федеральный центр подводил итоги эффективности регионов с управленческой точки зрения. В состав экспертной группы, созданной под эгидой Минрегионразвития, входили представители администрации президента, правительства, Минздравсоцразвития, Минобразования, Минфина и Минэкономразвития. Среди 43 (!) критериев, утверждённых президентом РФ, были показатели рождаемости и смертности, уровень жизни, средняя зарплата, уровень безработицы, покупательная способность населения, качество образования, показатели здоровья детей, финансовые затраты на учеников, качество медицинской помощи, уровень преступности, выделение средств на профилактику правонарушений, индекс загрязнения природы, уровень трудоустроенности, развитие малого и среднего бизнеса, объём инвестиций в основной капитал, развитие сельского хозяйства и местных товаропроизводителей, обеспечение населения услугами ЖКХ, качество управления бюджетными ресурсами...

 

Первая двадцатка субъектов РФ получила в награду бюджетный грант – 2 млрд. рублей. В порядке убывания в неё вошли Тюменская область, Чувашия, Краснодарский край, Самарская область, Санкт-Петербург, Татарстан, Ростовская область, Пермский край, Ханты-Мансийский автономный округ – Югра, Калининградская область, Москва, Томская область, Красноярский край, Белгородская, Кемеровская, Московская, Свердловская области, Ставропольский край, Владимирская и Ленинградская области.

 

Казалось бы, логично, если «передовики» того рейтинга будут держать свои позиции и в нынешней ситуации. Ведь когда и проявлять эффективность работы местным властям, если не в кризис? Однако четыре «самых эффективных» региона – Чувашия, Самарская и Кемеровская области, Пермский край – теперь попали в число «депрессивных». Причём Чувашия заняла в ноябрьском рейтинге «эффективности» почётнейшее второе место, а Самарская область – четвёртое.